С. Кралов
ПредисловиеМне категорически не нравится сцена оргии с пленными женщинами-офицерами из книги «Лик Победы». Мне с трудом верится в полностью добровольное сексуальное согласие в описанной ситуации. После этого эпизода слова Алвы о ненависти к насильникам представляются сплошным лицемерием.
Я долго обдумывал сюжет о том, как участие в оргии вышло Алве боком. Но конкретных деталей не придумывалось. И тут в одном не таком уж давнем масштабном обсуждении в дневнике нашей с соавтором подруги всплыла тема с проклятием Ринальди Ракана. И сюжет сложился моментально. А затем постепенно оброс дополнительными линиями и персонажами.
Название: Как снять проклятие
Автор: С. Кралов
Бета: Б.Сокрова
Размер: мини (около 2900 слов)
Рейтинг: R
Тип: джен, гет
Жанр: юмор
Герои: Рокэ Алва, Марсель Валме, Фердинанд Оллар
Аннотация: Иногда снять проклятие опаснее, чем жить с ним. Как минимум, опаснее для репутации.
Предупреждения: AU, OOC
Читать дальшеОн сидел в читальном зале столичной библиотеки. На столе перед ним лежало с десяток старых, рассыпающихся от времени книг.
Его осенило. Разрозненные фрагменты истории сложились перед внутренним взором в единую картину. Он положил перед собой листок бумаги, обмакнул перо в чернильницу. На бумаге постепенно появились следующие строки:
«Обвинение в изнасиловании
Обвинение в изнасиловании
Обвинение в изнасиловании
Обвинение в изнасиловании
Неправедный суд
Неправедный суд
Неправедный суд
Неправедный суд
Предательство +
Предательство +
Предательство
Предательство»
Он отложил перо и стал потихоньку дуть на бумагу, чтобы чернила быстрее высохли. Он все-таки справился, все-таки втиснул порученное отцом задание между участием в дуэли и поездкой на войну.
И теперь он знает ответы на все вопросы. Кроме одного, самого главного: как все-таки снять это проклятие? Как разыграть такую комбинацию?
«Алва,
Срочно возвращайтесь в столицу. Дела в Урготе подождут. Все подробности узнаете по возвращении. Это — приказ!
Ф. Оллар».
— Ваше величество, здравствуйте! Наконец-то дождался аудиенции!
— Здравствуйте, Колиньяр. Что вы хотели обсудить?
— Дело Алвы, само собой. Я уже могу приступать к допросам?
— Не можете.
— Вы мне не доверяете? Напрасно. Я знаю массу прекрасных способов дознания. Под моим руководством даже мертвый заговорит. Да вы и сами все прекрасно знаете по последним громким процессам.
— Я не сомневаюсь в ваших талантах. Но следствие по делу Алвы буду вести лично я. Как и судебные заседания по этому делу.
— Подождите, я полагал, что мне по должности положено...
— Мы не в Бордоне и не в Фельпе. На должность вас назначил я, а не народное собрание. Вы — не высшая инстанция следствия. Это я передал вам часть своих полномочий. Следовательно, использовать свои полномочия я могу и без вас!
— Но Ваше Величество...
— Аудиенция окончена! Вы свободны!
Рокэ Алва лежал на койке в тюремной камере и смотрел на небо через высокое зарешеченное окно. Черное небо, белые искры звезд, бледный узкий месяц.
Алва вспоминал события последней недели. Удивительно, что прошла всего неделя, по ощущениям миновало не менее двух месяцев.
...Неделю назад Рокэ вернулся из Фельпа вместе с Валме и готовился полночи провести в компании кэналлийского вина. Но тут в дом ворвался вооруженный отряд городских стражников. Отряд вел Колиньяр. Он сиял от радости, как медный таз, и громогласно объявил, что Рокэ Алва арестован.
— Интересно, за что? — поинтересовался тогда Алва. — Неужели за прелюбодеяние с Ее Величеством, которое равносильно государственной измене? Так знайте, я с ней никогда...
— Ее Величество действительно под арестом, — перебил Алву Колиньяр. — Но вы задержаны по другому делу. Вы обвиняетесь в изнасиловании четырех пленных офицеров бордонского флота. Сдайте шпагу и следуйте за мной. Постановление об аресте подписано Его Величеством. Можете ознакомиться.
Рокэ принял бумагу из рук Колиньяра и пробежал по ней глазами. Печать и подпись короля не оставляли путей отхода: придется подчиниться, чтобы не стать клятвопреступником. Алва бросил шпагу Колиньяру под ноги, сложил руки за спиной и вышел из дома с гордо поднятой головой. Отряд препроводил Рокэ в Багерлее, в одиночную камеру, где тот провел ночь практически без сна.
На следующее утро Алву отконвоировали в покои короля. Его Величество без лишних предисловий заговорил о деле:
— Рокэ, я понимаю, что вы — наш лучший военный. Но все-таки совсем не реагировать на ваши чудовищные поступки мы не можем. Вскоре после того, как вы рапортовали о победе, нам пришла нота из бордонского посольства.
— Простите, — перебил Алва, — а почему вы вообще обращаете внимание на мнение Бордона? Мы же их победили, значит, имеем право навязать любые условия. Как гласит древнегальтарская мудрость: «горе побежденным»!
— Во-первых, Рокэ, после войны нужно как раз искать компромиссы и сглаживать все разногласия с противником. Во-вторых, «навязывать свои условия» и «совершать военные преступления» — это, согласитесь, разные вещи. Четыре побывавших у вас в плену бордонских морских офицера обвинили вас в изнасиловании. Я назову имена этих женщин, поскольку вы, скорее всего, даже не удосужились их узнать: София Кратиди, Ариадна Левитопулу, Латона Экдиси и Клелия Комита.
— Ваше Величество, — заговорил Алва уверенным голосом, — всем известно, что я неотразим для женщин. Пантерки, простите, четыре пленных офицера галеаса «Морская пантера», сами предложили мне себя. А я дамам не отказываю.
— К сожалению, Рокэ, так говорят все насильники.
— Это абсурд! Все знают, что я ненавижу насильников!
— Видите ли, Рокэ, я общался с императором Гайифы. Так вот, он утверждает, что мужчины, которые ненавидят гайифцев, — сами потенциальные гайифцы...
— Ну знаете... Ваше Величество... нашли авторитет...
Алва слегка растерялся от такого аргумента, но быстро нашелся:
— А почему претензии только ко мне? Вообще-то в оргии с пантерками участвовали Луиджи Джильди и Марсель Валме!
— Не пытайтесь оговорить непричастных, Рокэ. — король нахмурился. — Если бы Валме и Джильди сами принимали бы участие в этом позорном деле, разве они стали бы давать свидетельские показания против вас?
— А они что, свидетельствуют против меня?
— Представьте себе. А Валме еще и принимает деятельное участие в расследовании и в организации суда. Например, он предложил по каждому факту изнасилования провести отдельный суд. И я с ним согласился.
Тут в душе Алвы поднялась такая ярость, что он больше не мог поддерживать разговор. Валме оказался конченым мерзавцем! Еще один предатель! Не успел оправиться от Окделла — так на тебе! Кучно пошло, ничего не скажешь.
Рокэ сжал кулаки, его глаза застилала красная пелена. Тем не менее, он краем уха улавливал речь короля о том, что сбор доказательств займет около недели, а затем начнутся заседания суда — за один день будут принимать решение по одному эпизоду, то есть по одной жертве. «Двенадцать дней в заключении — не так уж много» — подумал тогда Алва, а вслух сказал:
— Я понял, Ваше Величество. Оправдываться я не буду. Делайте все, что считаете нужным. Но знайте: я невиновен!
Король тяжело вздохнул и приказал увести арестанта в камеру...
Рокэ повернулся к стене и закрыл глаза. «Ну что ж, — размышлял он, — сегодня объявили, что досудебное расследование окончено. Завтра начинается суд. Значит, еще четыре ночи, если считать эту, придется провести за решеткой. Но затем я буду на свободе! Сомнений нет, мэтр Инголс хорошо знает свое дело...»
«Я, Георгиос Янакис, судовой врач галеаса «Морская пантера», по существу заданных мне вопросов считаю нужным изложить следующее:
1. Накануне морского сражения с флотом Фельпа (дата Вам известна) я проводил медицинский осмотр всех участвовавших в рейде офицеров «Морской пантеры».
2. В акте данного медицинского осмотра от того же числа зафиксировано, что в отличие от всех прочих офицеров Клелия Комита — девственница.
3. На следующий день после возвращения в Бордон из плена оставшихся в живых офицеров «Морской пантеры» (дата Вам также известна) я проводил медицинский осмотр всех означенных лиц.
4. В данном акте медицинского осмотра зафиксировано, что Клелия Комита — не девственница, из чего неопровержимо следует, что она лишилась девственности, пока была в плену.
С моих слов записано верно,
Г. Янакис».
«Мэтр Инголс!
Предлагаю Вам стать моим защитником на предстоящем судебном процессе. За Ваши услуги я готов заплатить любую сумму.
Если у Вас нет возможности выступить на всех заседаниях, выступите хотя бы на первом. Возможно, этого будет достаточно.
Герцог Алва».
«Я, Клелия Комита, офицер галеаса «Морская пантера», по существу заданных мне вопросов считаю нужным изложить следующее:
1. После поражения нашего флота (точная дата Вам известна) я, как и все остальные пережившие морское сражение офицеры галеаса «Морская пантера», попала в плен. По неизвестной мне тогда причине герцог Алва повелел меня, Софию Кратиди, Ариадну Левитопулу и Латону Экдиси содержать отдельно от прочих военнопленных, на вилле Бьетероццо.
2. Через несколько дней нашего заключения (точная дата Вам известна) под вечер на вилле появился герцог Алва. Он заявил, что пришло время нас... я не могу повторить. Я перефразирую. Что пришло время заниматься с нами любовью. Я заплакала, упала герцогу в ноги и стала умолять его меня не трогать. Я сказала ему, что еще девственница. В ответ герцог Алва только рассмеялся и сказал, что мне очень повезло, потому что он в этом вопросе большой специалист.
3. На этот вопрос я не могу ответить. Я не хочу вспоминать события той ужасной ночи. Я хочу их забыть как страшный сон.
С моих слов записано верно,
К. Комита»
«Уважаемый герцог Алва,
Я почту за честь выступить в качестве защитника на всех четырех судебных заседаниях по вашему делу. Я не могу пропустить такой резонансный процесс.
К сожалению, оглушительного успеха, то есть оправдания по всем четырем эпизодам, я вам обещать не могу. Мне кажется, что председатель суда уже принял решение признать Вас виновным. И изменить его позицию едва ли возможно. С другой стороны, мне кажется, что приговор не будет строгим.
Учитывая все сказанное выше, мне представляется, что мои услуги должны быть оценены по среднему или даже льготному тарифу. Точную сумму моего гонорара предлагаю обсудить после окончания процесса.
Искренне Ваш,
Инголс».
«Я, Марсель Валмон, виконт Валме, по существу заданных мне вопросов считаю нужным изложить следующее:
1. Я находился при герцоге Алве все время его пребывания в Фельпе.
2. Когда Алва одержал победу над бордонским флотом (дата Вам известна) и взял в плен офицеров галеаса «Морская пантера», он заявил, что самые красивые из этих женщин должны будут за все сложности военной кампании заплатить своими телами. Он отобрал четырех пленных женщин-офицеров и велел содержать их на вилле Бьетероццо.
3. Наутро после оргии на вилле Бьетероццо (дата Вам известна) герцог Алва похвалялся, что переспал со всеми четырьмя содержащимися там женщинами-офицерами и что одну из них лишил девственности.
4. Никаких подробностей оргии с пленными офицерами я сообщить не могу, так как, само собой, в ней не участвовал.
С моих слов записано верно,
М. Валмон».
«Я, Луиджи Джильди, офицер военно-морского флота государства Фельп, по существу заданных мне вопросов считаю нужным изложить следующее:
1. После победы в бою с бордонским флотом (дата боя Вам известна) герцог Алва разделил взятых в плен офицеров галеаса «Морская Пантера» на две группы. В первую группу вошли, по словам герцога, самые красивые женщины-офицеры: София Кратиди, Ариадна Левитопулу, Латона Экдиси и Клелия Комита. Герцог велел разместить этих женщин на вилле Бьетероццо. Во вторую группы попали остальные пленные офицеры «Морской пантеры», содержались они в другом месте.
2. Через несколько дней (точная дата Вам также известна) герцог Алва за одну ночь вступил в половую связь с каждой из четырех названных выше женщин.
3. Очевидно, что пленные женщины-офицеры находятся в определенной зависимости от того, кто держит их в плену. Следовательно, их согласие вступить в половую связь с герцогом Алвой нельзя считать вполне добровольным.
4. От ответа на этот вопрос я воздержусь, так как вопрос касается моей частной жизни и прямо не относится к делу.
С моих слов записано верно,
Л. Джильди».
Дело об изнасиловании четырех бордонских морских офицеров взбудоражило Олларию. Шутка ли: подсудимый — мало того, что лучший полководец страны, так еще и глава союзного государства, защитник — лучший юрист Талига, а судья и следователь — сам Его Величество Фердинанд Второй.
Главным свидетелем выступал Марсель Валме, потому что только он лично под присягой давал показания на каждом заседании. Остальные свидетели, как и потерпевшие, проживали в других государствах, поэтому присутствовать не могли. Секретарь суда зачитывал их письменные показания.
Первое заседание, на котором разбирали дело Клелии Комиты, привлекло наибольшее внимание. Высшее общество Олларии гадало, насколько сильно повлияет судебный процесс на общественно-политическую жизнь. Готов ли Его Величество вынести суровый, но справедливый приговор, что, грозит разрывом унии с Кэналлоа и потерей талигойского флота? Готов ли Алва оспаривать приговор и тем самым нарушить клятву Первого маршала? Готов ли Инголс ради подзащитного рискнуть жизнью и открыто выступить против верховной власти? Кроме того, многих интересовали подробности первого дела, ведь Алва не просто изнасиловал потерпевшую, но еще и сделал ее женщиной.
Когда первое заседание закончилось, интерес к суду сразу угас. Стало ясно: никто рисковать не будет, политическая ситуация в ближайшее время резко не изменится. Речь защитника была продуманной, но совсем не обличительной, по сути, она содержала просьбу о снисхождении с учетом выдающихся заслуг обвиняемого. Король вынес Алве вполне мягкий приговор: штраф в пользу казны и компенсация ущерба потерпевшей. Алва возмутился, заявил, что невиновен, но больше не протестовал.
Сложилось четкое общественное мнение: все последующие заседания пройдут точно так же, как и первое. Так оно и вышло: второе и третье заседания, разбирательства по делам Латоны Экдиси и Софии Кратиди, были похожи как две капли воды. Показания потерпевших и речи адвоката различались только в мелких деталях, показания свидетелей не различались вовсе.
Разница между первым заседанием и последующими состояла в том, что на них не звучали показания судового врача Янакиса, так как потерпевшие на момент совершения преступления уже не были девственницами. Отсутствие этих пикантных подробностей также сыграло роль в падении интереса к суду.
Четвертое заседание, дело Ариадны Левитопулу, было весьма похоже на два предыдущих слушанья, но собрало чуточку больше зрителей. Все-таки общественности хотелось узнать окончательные итоги судебного разбирательства.
Заседание прошло по стандартной схеме: были зачитаны показания потерпевшей и Луиджи Джильди, выступили с короткими речами Валме и Инголс. Следом слово взял председатель суда, Его Величество король:
— Рокэ Алва! Вы признаны виновным. Суд в моем лице приговаривает вас к штрафу в пользу королевской казны. Кроме того, вы обязаны выплатить компенсацию потерпевшей Ариадне Левитопулу.
— Это стерва не получит от меня ни гроша! — выкрикнул Алва.
— Как угодно. Альтернативный вариант — год общественных работ. Всем будет интересно посмотреть, как соберано Кэналлоа подметает улицу...
— Ладно, я заплачу. Но виновным себя не считаю!
— Это ваше дело. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
В этот момент с последнего ряда зрительских мест поднялся высокий худой блондин и разразился инфернальным хохотом.
— За изнасилование, которое с незапамятных времен каралось смертью, — выкрикивал он в перерывах между долгими приступами смеха, — теперь берут штрафы и заставляют мести улицу? Ну вы даете, потомки! Насмешили!
Король возмутился и приказал вывести нарушителя спокойствия, но неизвестный, не переставая смеяться, покинул зал самостоятельно.
Марсель Валме негромко постучал и вошел в кабинет. Рокэ Алва, сидевший за уставленным батареей бутылок столом, повернул голову в сторону гостя и закричал:
— Валме? Проваливайте отсюда! Как вы вообще оказались в моем доме? Я же велел Хуану вас не впускать!
— К вам можно попасть и минуя Хуана, — Валме улыбнулся. — Выслушайте меня, Рокэ. Я пришел не то чтобы извиниться, а, скорее, объясниться. Когда я закончу, вы поймете, что должны быть мне благодарны.
— За что? За лжесвидетельство?
— За то, что я снял с вас проклятие.
— Чего-чего?
Марсель молча достал из кармана листок бумаги и разложил его на столе перед Алвой. Рокэ прочитал следующие строки:
«Обвинение в изнасиловании +
Обвинение в изнасиловании +
Обвинение в изнасиловании +
Обвинение в изнасиловании +
Неправедный суд +
Неправедный суд +
Неправедный суд +
Неправедный суд +
Предательство +
Предательство +
Предательство +
Предательство +»
— Ну и что это значит? — хмуро спросил Алва. — Я ничего не понимаю.
— Я сейчас все объясню.
Валме прокашлялся, набрал воздуха в грудь и начал:
— Все началось с того дня, кода вас, Рокэ, наградили мечом Раканов. Вы взялись за меч, и начались мистические явления на небе. Я запомнил этот случай, и, когда вернулся в родовое гнездо, рассказал о нем отцу, как о курьезе. Отец мой, как вы знаете, увлекается мистикой, поэтому сразу сделал далеко идущие выводы. Во-первых, вы — Ракан, анакс. А раз это так, то на вас действует проклятие Ринальди Ракана. Во-вторых, я — ваш друг, и к эориям я не отношусь. Это значит, что я с большой долей вероятности могу стать абвениархом, жрецом древней религии, если я буду готов пожертвовать собой ради вас. Таким образом, я получу право и возможность снимать проклятия. Исходя из всех этих предпосылок, отец дал мне задание: во-первых, стать абвениархом, а во-вторых, разузнать о механизмах проклятия Ринальди Ракана и попробовать его снять. Первую задачу помог решить случай, ваша дуэль против четверых. Я предложил пойти на дуэль вместо вас — и вуаля, жречество в кармане. Со второй задачей все было посложнее. В нашей фамильной библиотеке сведений о проклятии не нашлось, поэтому я выкроил время, чтобы отыскать ответы в столичной библиотеке. Я выяснил, что Ринальди был предан близкими, ложно обвинен в изнасиловании и осужден за это. На суде он проклял последнего человека в роду своего брата. Этот потомок, то есть вы, Рокэ, должен испытать то, что испытал Ринальди, но в четыре раза сильнее. И когда это произойдет, Ринальди вернется и посмеется. Когда я уезжал с вами в Фельп, я вообще не представлял, как буду разбираться с проклятием. В активе было только два предательства: Эммильена и Окделл. Я решил просто плыть по течению, и счастливый случай сам меня нашел: случилась оргия с пантерками. После нее план сложился моментально. Я переговорил с девушками, предложил им инициировать судебный процесс, посулил каждой кругленькую сумму в качестве компенсации. И они согласились, потому что, если побежденный получает деньги от победителя, легко забыть о горечи поражения. С Джильди было сложнее. Мне пришлось применить все свои дипломатические таланты, чтобы убедить его дать показания. А еще и не был уверен, посчитает ли Ринальди его достаточно близким к вам, чтобы расценивать его поступок как предательство. Но все получилось. Вы же видели, как тот блондин смеялся в зале суда. А, значит, проклятие полностью снято!
С каждой новой фразой Валме Алва становился все мрачнее и мрачнее. Марсель видел это и чувствовал, что Рокэ скоро потеряет самообладание, поэтому осторожно мелкими шагами пятился к двери.
— Вы солгали под присягой, что не участвовали в оргии, — цедил сквозь зубы Алва. — Вы уничтожили мою репутацию. Но вы все равно ничего не исправили! Я все еще проклят! С того момента, как меня спас Леворукий!
— Ничего себе! —воскликнул Валме. — Кто бы мог подумать, еще одно проклятие! Интересно, в чем оно заключается?
— В том, что мне нельзя ни с кем сближаться. Потому что тот, кто со мной сблизится, или умрет, или предаст меня.
— По-моему, это проклятие не работает, Рокэ. Я же жив.
— Правильно! Потому что вы меня предали, сволочь!
— Действительно. Похоже на правило без исключений. Но, наверное, я это проклятие тоже снять смогу, надо только разобраться в его механизмах...
— Этого еще не хватало! Только попробуйте! — Алва вскочил и сорвал со стены увесистую каданскую секиру.
— Ладно, Рокэ, я зайду, когда вы остынете, — быстро проговорил Валме и скрылся за мгновение до того, как лезвие секиры черкнуло по дверному косяку.
ПримечанияПримечания:
1. Текст является продолжением (если не фактическим, то, как минимум, идейным) фанфика «Умный в артиллерии». В обоих фанфиках Алва попадает в переделку, которую для него специально устроил персонаж-манипулятор, чтобы достичь благой, как ему, манипулятору, кажется, цели. Сама эта благая цель в обоих сюжетах так или иначе связана с Ринальди Раканом в ипостаси Одинокого.
2. В процессе написания текста выяснилось, что имя Софии Кратидес, скорее всего, позаимствовано у сэра Артура Конан Дойла из цикла рассказов о Шерлоке Холмсе. Кстати, в рассказе Дойла фамилия женского персонажа приведена с ошибкой: в греческом языке различаются мужские и женские варианты фамилии. Правильная женская форма мужской фамилии Критидес — Кратиди. Повторение этой ошибки в книге «Лик победы» явно свидетельствует о заимствовании.
С учетом всего вышесказанного было решено, во-первых, исправить ошибку в фамилии (жена господина Иванова — это все-таки госпожа Иванова, а не госпожа Иванов), а, во-вторых, дать другим участвовавшим в оргии офицерам «Морской пантеры» греческие фамилии, с помощью которых замаскированы другие литературные (в широком смысле слова) героини, а именно:
— Ариадна Левитопулу — это Ариадна Григорьевна Котлович, заглавная героиня рассказа А.П. Чехова «Ариадна». Ее фамилия образована от греческого слова, означающего «котел».
— Клелия Комита — это Клелия Конти, героиня романа Стендаля «Пармская обитель». Ее фамилия произведена от греческого перевода (κόμητας) итальянского титула графа (conte)
— Латона Экдиси — это греческая богиня Лето, мать Аполлона и Артемиды. Ее фамилия — один из эпитетов богини.
3. Янакис — распространенная греческая фамилия.
4. Идеи о существовании абвениарха, о том, как им стать, и о том, кто и почему является им в данный момент, почерпнуты из общения автора канона с читателями.
5. Наличие в доме Алвы каданских секир — факт из канона.
Я долго обдумывал сюжет о том, как участие в оргии вышло Алве боком. Но конкретных деталей не придумывалось. И тут в одном не таком уж давнем масштабном обсуждении в дневнике нашей с соавтором подруги всплыла тема с проклятием Ринальди Ракана. И сюжет сложился моментально. А затем постепенно оброс дополнительными линиями и персонажами.
Название: Как снять проклятие
Автор: С. Кралов
Бета: Б.Сокрова
Размер: мини (около 2900 слов)
Рейтинг: R
Тип: джен, гет
Жанр: юмор
Герои: Рокэ Алва, Марсель Валме, Фердинанд Оллар
Аннотация: Иногда снять проклятие опаснее, чем жить с ним. Как минимум, опаснее для репутации.
Предупреждения: AU, OOC
Как снять проклятие
Говорят, она сердилась,
Королю не отвечала,
Но потом обрел Родриго
Все, о чем просил сначала.
Сорван был цветок прекрасный.
Испанский романс «Родриго и Ла Кава»
Королю не отвечала,
Но потом обрел Родриго
Все, о чем просил сначала.
Сорван был цветок прекрасный.
Испанский романс «Родриго и Ла Кава»
Читать дальшеОн сидел в читальном зале столичной библиотеки. На столе перед ним лежало с десяток старых, рассыпающихся от времени книг.
Его осенило. Разрозненные фрагменты истории сложились перед внутренним взором в единую картину. Он положил перед собой листок бумаги, обмакнул перо в чернильницу. На бумаге постепенно появились следующие строки:
«Обвинение в изнасиловании
Обвинение в изнасиловании
Обвинение в изнасиловании
Обвинение в изнасиловании
Неправедный суд
Неправедный суд
Неправедный суд
Неправедный суд
Предательство +
Предательство +
Предательство
Предательство»
Он отложил перо и стал потихоньку дуть на бумагу, чтобы чернила быстрее высохли. Он все-таки справился, все-таки втиснул порученное отцом задание между участием в дуэли и поездкой на войну.
И теперь он знает ответы на все вопросы. Кроме одного, самого главного: как все-таки снять это проклятие? Как разыграть такую комбинацию?
* * *
«Алва,
Срочно возвращайтесь в столицу. Дела в Урготе подождут. Все подробности узнаете по возвращении. Это — приказ!
Ф. Оллар».
* * *
— Ваше величество, здравствуйте! Наконец-то дождался аудиенции!
— Здравствуйте, Колиньяр. Что вы хотели обсудить?
— Дело Алвы, само собой. Я уже могу приступать к допросам?
— Не можете.
— Вы мне не доверяете? Напрасно. Я знаю массу прекрасных способов дознания. Под моим руководством даже мертвый заговорит. Да вы и сами все прекрасно знаете по последним громким процессам.
— Я не сомневаюсь в ваших талантах. Но следствие по делу Алвы буду вести лично я. Как и судебные заседания по этому делу.
— Подождите, я полагал, что мне по должности положено...
— Мы не в Бордоне и не в Фельпе. На должность вас назначил я, а не народное собрание. Вы — не высшая инстанция следствия. Это я передал вам часть своих полномочий. Следовательно, использовать свои полномочия я могу и без вас!
— Но Ваше Величество...
— Аудиенция окончена! Вы свободны!
* * *
Рокэ Алва лежал на койке в тюремной камере и смотрел на небо через высокое зарешеченное окно. Черное небо, белые искры звезд, бледный узкий месяц.
Алва вспоминал события последней недели. Удивительно, что прошла всего неделя, по ощущениям миновало не менее двух месяцев.
...Неделю назад Рокэ вернулся из Фельпа вместе с Валме и готовился полночи провести в компании кэналлийского вина. Но тут в дом ворвался вооруженный отряд городских стражников. Отряд вел Колиньяр. Он сиял от радости, как медный таз, и громогласно объявил, что Рокэ Алва арестован.
— Интересно, за что? — поинтересовался тогда Алва. — Неужели за прелюбодеяние с Ее Величеством, которое равносильно государственной измене? Так знайте, я с ней никогда...
— Ее Величество действительно под арестом, — перебил Алву Колиньяр. — Но вы задержаны по другому делу. Вы обвиняетесь в изнасиловании четырех пленных офицеров бордонского флота. Сдайте шпагу и следуйте за мной. Постановление об аресте подписано Его Величеством. Можете ознакомиться.
Рокэ принял бумагу из рук Колиньяра и пробежал по ней глазами. Печать и подпись короля не оставляли путей отхода: придется подчиниться, чтобы не стать клятвопреступником. Алва бросил шпагу Колиньяру под ноги, сложил руки за спиной и вышел из дома с гордо поднятой головой. Отряд препроводил Рокэ в Багерлее, в одиночную камеру, где тот провел ночь практически без сна.
На следующее утро Алву отконвоировали в покои короля. Его Величество без лишних предисловий заговорил о деле:
— Рокэ, я понимаю, что вы — наш лучший военный. Но все-таки совсем не реагировать на ваши чудовищные поступки мы не можем. Вскоре после того, как вы рапортовали о победе, нам пришла нота из бордонского посольства.
— Простите, — перебил Алва, — а почему вы вообще обращаете внимание на мнение Бордона? Мы же их победили, значит, имеем право навязать любые условия. Как гласит древнегальтарская мудрость: «горе побежденным»!
— Во-первых, Рокэ, после войны нужно как раз искать компромиссы и сглаживать все разногласия с противником. Во-вторых, «навязывать свои условия» и «совершать военные преступления» — это, согласитесь, разные вещи. Четыре побывавших у вас в плену бордонских морских офицера обвинили вас в изнасиловании. Я назову имена этих женщин, поскольку вы, скорее всего, даже не удосужились их узнать: София Кратиди, Ариадна Левитопулу, Латона Экдиси и Клелия Комита.
— Ваше Величество, — заговорил Алва уверенным голосом, — всем известно, что я неотразим для женщин. Пантерки, простите, четыре пленных офицера галеаса «Морская пантера», сами предложили мне себя. А я дамам не отказываю.
— К сожалению, Рокэ, так говорят все насильники.
— Это абсурд! Все знают, что я ненавижу насильников!
— Видите ли, Рокэ, я общался с императором Гайифы. Так вот, он утверждает, что мужчины, которые ненавидят гайифцев, — сами потенциальные гайифцы...
— Ну знаете... Ваше Величество... нашли авторитет...
Алва слегка растерялся от такого аргумента, но быстро нашелся:
— А почему претензии только ко мне? Вообще-то в оргии с пантерками участвовали Луиджи Джильди и Марсель Валме!
— Не пытайтесь оговорить непричастных, Рокэ. — король нахмурился. — Если бы Валме и Джильди сами принимали бы участие в этом позорном деле, разве они стали бы давать свидетельские показания против вас?
— А они что, свидетельствуют против меня?
— Представьте себе. А Валме еще и принимает деятельное участие в расследовании и в организации суда. Например, он предложил по каждому факту изнасилования провести отдельный суд. И я с ним согласился.
Тут в душе Алвы поднялась такая ярость, что он больше не мог поддерживать разговор. Валме оказался конченым мерзавцем! Еще один предатель! Не успел оправиться от Окделла — так на тебе! Кучно пошло, ничего не скажешь.
Рокэ сжал кулаки, его глаза застилала красная пелена. Тем не менее, он краем уха улавливал речь короля о том, что сбор доказательств займет около недели, а затем начнутся заседания суда — за один день будут принимать решение по одному эпизоду, то есть по одной жертве. «Двенадцать дней в заключении — не так уж много» — подумал тогда Алва, а вслух сказал:
— Я понял, Ваше Величество. Оправдываться я не буду. Делайте все, что считаете нужным. Но знайте: я невиновен!
Король тяжело вздохнул и приказал увести арестанта в камеру...
Рокэ повернулся к стене и закрыл глаза. «Ну что ж, — размышлял он, — сегодня объявили, что досудебное расследование окончено. Завтра начинается суд. Значит, еще четыре ночи, если считать эту, придется провести за решеткой. Но затем я буду на свободе! Сомнений нет, мэтр Инголс хорошо знает свое дело...»
* * *
«Я, Георгиос Янакис, судовой врач галеаса «Морская пантера», по существу заданных мне вопросов считаю нужным изложить следующее:
1. Накануне морского сражения с флотом Фельпа (дата Вам известна) я проводил медицинский осмотр всех участвовавших в рейде офицеров «Морской пантеры».
2. В акте данного медицинского осмотра от того же числа зафиксировано, что в отличие от всех прочих офицеров Клелия Комита — девственница.
3. На следующий день после возвращения в Бордон из плена оставшихся в живых офицеров «Морской пантеры» (дата Вам также известна) я проводил медицинский осмотр всех означенных лиц.
4. В данном акте медицинского осмотра зафиксировано, что Клелия Комита — не девственница, из чего неопровержимо следует, что она лишилась девственности, пока была в плену.
С моих слов записано верно,
Г. Янакис».
* * *
«Мэтр Инголс!
Предлагаю Вам стать моим защитником на предстоящем судебном процессе. За Ваши услуги я готов заплатить любую сумму.
Если у Вас нет возможности выступить на всех заседаниях, выступите хотя бы на первом. Возможно, этого будет достаточно.
Герцог Алва».
* * *
«Я, Клелия Комита, офицер галеаса «Морская пантера», по существу заданных мне вопросов считаю нужным изложить следующее:
1. После поражения нашего флота (точная дата Вам известна) я, как и все остальные пережившие морское сражение офицеры галеаса «Морская пантера», попала в плен. По неизвестной мне тогда причине герцог Алва повелел меня, Софию Кратиди, Ариадну Левитопулу и Латону Экдиси содержать отдельно от прочих военнопленных, на вилле Бьетероццо.
2. Через несколько дней нашего заключения (точная дата Вам известна) под вечер на вилле появился герцог Алва. Он заявил, что пришло время нас... я не могу повторить. Я перефразирую. Что пришло время заниматься с нами любовью. Я заплакала, упала герцогу в ноги и стала умолять его меня не трогать. Я сказала ему, что еще девственница. В ответ герцог Алва только рассмеялся и сказал, что мне очень повезло, потому что он в этом вопросе большой специалист.
3. На этот вопрос я не могу ответить. Я не хочу вспоминать события той ужасной ночи. Я хочу их забыть как страшный сон.
С моих слов записано верно,
К. Комита»
* * *
«Уважаемый герцог Алва,
Я почту за честь выступить в качестве защитника на всех четырех судебных заседаниях по вашему делу. Я не могу пропустить такой резонансный процесс.
К сожалению, оглушительного успеха, то есть оправдания по всем четырем эпизодам, я вам обещать не могу. Мне кажется, что председатель суда уже принял решение признать Вас виновным. И изменить его позицию едва ли возможно. С другой стороны, мне кажется, что приговор не будет строгим.
Учитывая все сказанное выше, мне представляется, что мои услуги должны быть оценены по среднему или даже льготному тарифу. Точную сумму моего гонорара предлагаю обсудить после окончания процесса.
Искренне Ваш,
Инголс».
* * *
«Я, Марсель Валмон, виконт Валме, по существу заданных мне вопросов считаю нужным изложить следующее:
1. Я находился при герцоге Алве все время его пребывания в Фельпе.
2. Когда Алва одержал победу над бордонским флотом (дата Вам известна) и взял в плен офицеров галеаса «Морская пантера», он заявил, что самые красивые из этих женщин должны будут за все сложности военной кампании заплатить своими телами. Он отобрал четырех пленных женщин-офицеров и велел содержать их на вилле Бьетероццо.
3. Наутро после оргии на вилле Бьетероццо (дата Вам известна) герцог Алва похвалялся, что переспал со всеми четырьмя содержащимися там женщинами-офицерами и что одну из них лишил девственности.
4. Никаких подробностей оргии с пленными офицерами я сообщить не могу, так как, само собой, в ней не участвовал.
С моих слов записано верно,
М. Валмон».
* * *
«Я, Луиджи Джильди, офицер военно-морского флота государства Фельп, по существу заданных мне вопросов считаю нужным изложить следующее:
1. После победы в бою с бордонским флотом (дата боя Вам известна) герцог Алва разделил взятых в плен офицеров галеаса «Морская Пантера» на две группы. В первую группу вошли, по словам герцога, самые красивые женщины-офицеры: София Кратиди, Ариадна Левитопулу, Латона Экдиси и Клелия Комита. Герцог велел разместить этих женщин на вилле Бьетероццо. Во вторую группы попали остальные пленные офицеры «Морской пантеры», содержались они в другом месте.
2. Через несколько дней (точная дата Вам также известна) герцог Алва за одну ночь вступил в половую связь с каждой из четырех названных выше женщин.
3. Очевидно, что пленные женщины-офицеры находятся в определенной зависимости от того, кто держит их в плену. Следовательно, их согласие вступить в половую связь с герцогом Алвой нельзя считать вполне добровольным.
4. От ответа на этот вопрос я воздержусь, так как вопрос касается моей частной жизни и прямо не относится к делу.
С моих слов записано верно,
Л. Джильди».
* * *
Дело об изнасиловании четырех бордонских морских офицеров взбудоражило Олларию. Шутка ли: подсудимый — мало того, что лучший полководец страны, так еще и глава союзного государства, защитник — лучший юрист Талига, а судья и следователь — сам Его Величество Фердинанд Второй.
Главным свидетелем выступал Марсель Валме, потому что только он лично под присягой давал показания на каждом заседании. Остальные свидетели, как и потерпевшие, проживали в других государствах, поэтому присутствовать не могли. Секретарь суда зачитывал их письменные показания.
Первое заседание, на котором разбирали дело Клелии Комиты, привлекло наибольшее внимание. Высшее общество Олларии гадало, насколько сильно повлияет судебный процесс на общественно-политическую жизнь. Готов ли Его Величество вынести суровый, но справедливый приговор, что, грозит разрывом унии с Кэналлоа и потерей талигойского флота? Готов ли Алва оспаривать приговор и тем самым нарушить клятву Первого маршала? Готов ли Инголс ради подзащитного рискнуть жизнью и открыто выступить против верховной власти? Кроме того, многих интересовали подробности первого дела, ведь Алва не просто изнасиловал потерпевшую, но еще и сделал ее женщиной.
Когда первое заседание закончилось, интерес к суду сразу угас. Стало ясно: никто рисковать не будет, политическая ситуация в ближайшее время резко не изменится. Речь защитника была продуманной, но совсем не обличительной, по сути, она содержала просьбу о снисхождении с учетом выдающихся заслуг обвиняемого. Король вынес Алве вполне мягкий приговор: штраф в пользу казны и компенсация ущерба потерпевшей. Алва возмутился, заявил, что невиновен, но больше не протестовал.
Сложилось четкое общественное мнение: все последующие заседания пройдут точно так же, как и первое. Так оно и вышло: второе и третье заседания, разбирательства по делам Латоны Экдиси и Софии Кратиди, были похожи как две капли воды. Показания потерпевших и речи адвоката различались только в мелких деталях, показания свидетелей не различались вовсе.
Разница между первым заседанием и последующими состояла в том, что на них не звучали показания судового врача Янакиса, так как потерпевшие на момент совершения преступления уже не были девственницами. Отсутствие этих пикантных подробностей также сыграло роль в падении интереса к суду.
* * *
Четвертое заседание, дело Ариадны Левитопулу, было весьма похоже на два предыдущих слушанья, но собрало чуточку больше зрителей. Все-таки общественности хотелось узнать окончательные итоги судебного разбирательства.
Заседание прошло по стандартной схеме: были зачитаны показания потерпевшей и Луиджи Джильди, выступили с короткими речами Валме и Инголс. Следом слово взял председатель суда, Его Величество король:
— Рокэ Алва! Вы признаны виновным. Суд в моем лице приговаривает вас к штрафу в пользу королевской казны. Кроме того, вы обязаны выплатить компенсацию потерпевшей Ариадне Левитопулу.
— Это стерва не получит от меня ни гроша! — выкрикнул Алва.
— Как угодно. Альтернативный вариант — год общественных работ. Всем будет интересно посмотреть, как соберано Кэналлоа подметает улицу...
— Ладно, я заплачу. Но виновным себя не считаю!
— Это ваше дело. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
В этот момент с последнего ряда зрительских мест поднялся высокий худой блондин и разразился инфернальным хохотом.
— За изнасилование, которое с незапамятных времен каралось смертью, — выкрикивал он в перерывах между долгими приступами смеха, — теперь берут штрафы и заставляют мести улицу? Ну вы даете, потомки! Насмешили!
Король возмутился и приказал вывести нарушителя спокойствия, но неизвестный, не переставая смеяться, покинул зал самостоятельно.
* * *
Марсель Валме негромко постучал и вошел в кабинет. Рокэ Алва, сидевший за уставленным батареей бутылок столом, повернул голову в сторону гостя и закричал:
— Валме? Проваливайте отсюда! Как вы вообще оказались в моем доме? Я же велел Хуану вас не впускать!
— К вам можно попасть и минуя Хуана, — Валме улыбнулся. — Выслушайте меня, Рокэ. Я пришел не то чтобы извиниться, а, скорее, объясниться. Когда я закончу, вы поймете, что должны быть мне благодарны.
— За что? За лжесвидетельство?
— За то, что я снял с вас проклятие.
— Чего-чего?
Марсель молча достал из кармана листок бумаги и разложил его на столе перед Алвой. Рокэ прочитал следующие строки:
«Обвинение в изнасиловании +
Обвинение в изнасиловании +
Обвинение в изнасиловании +
Обвинение в изнасиловании +
Неправедный суд +
Неправедный суд +
Неправедный суд +
Неправедный суд +
Предательство +
Предательство +
Предательство +
Предательство +»
— Ну и что это значит? — хмуро спросил Алва. — Я ничего не понимаю.
— Я сейчас все объясню.
Валме прокашлялся, набрал воздуха в грудь и начал:
— Все началось с того дня, кода вас, Рокэ, наградили мечом Раканов. Вы взялись за меч, и начались мистические явления на небе. Я запомнил этот случай, и, когда вернулся в родовое гнездо, рассказал о нем отцу, как о курьезе. Отец мой, как вы знаете, увлекается мистикой, поэтому сразу сделал далеко идущие выводы. Во-первых, вы — Ракан, анакс. А раз это так, то на вас действует проклятие Ринальди Ракана. Во-вторых, я — ваш друг, и к эориям я не отношусь. Это значит, что я с большой долей вероятности могу стать абвениархом, жрецом древней религии, если я буду готов пожертвовать собой ради вас. Таким образом, я получу право и возможность снимать проклятия. Исходя из всех этих предпосылок, отец дал мне задание: во-первых, стать абвениархом, а во-вторых, разузнать о механизмах проклятия Ринальди Ракана и попробовать его снять. Первую задачу помог решить случай, ваша дуэль против четверых. Я предложил пойти на дуэль вместо вас — и вуаля, жречество в кармане. Со второй задачей все было посложнее. В нашей фамильной библиотеке сведений о проклятии не нашлось, поэтому я выкроил время, чтобы отыскать ответы в столичной библиотеке. Я выяснил, что Ринальди был предан близкими, ложно обвинен в изнасиловании и осужден за это. На суде он проклял последнего человека в роду своего брата. Этот потомок, то есть вы, Рокэ, должен испытать то, что испытал Ринальди, но в четыре раза сильнее. И когда это произойдет, Ринальди вернется и посмеется. Когда я уезжал с вами в Фельп, я вообще не представлял, как буду разбираться с проклятием. В активе было только два предательства: Эммильена и Окделл. Я решил просто плыть по течению, и счастливый случай сам меня нашел: случилась оргия с пантерками. После нее план сложился моментально. Я переговорил с девушками, предложил им инициировать судебный процесс, посулил каждой кругленькую сумму в качестве компенсации. И они согласились, потому что, если побежденный получает деньги от победителя, легко забыть о горечи поражения. С Джильди было сложнее. Мне пришлось применить все свои дипломатические таланты, чтобы убедить его дать показания. А еще и не был уверен, посчитает ли Ринальди его достаточно близким к вам, чтобы расценивать его поступок как предательство. Но все получилось. Вы же видели, как тот блондин смеялся в зале суда. А, значит, проклятие полностью снято!
С каждой новой фразой Валме Алва становился все мрачнее и мрачнее. Марсель видел это и чувствовал, что Рокэ скоро потеряет самообладание, поэтому осторожно мелкими шагами пятился к двери.
— Вы солгали под присягой, что не участвовали в оргии, — цедил сквозь зубы Алва. — Вы уничтожили мою репутацию. Но вы все равно ничего не исправили! Я все еще проклят! С того момента, как меня спас Леворукий!
— Ничего себе! —воскликнул Валме. — Кто бы мог подумать, еще одно проклятие! Интересно, в чем оно заключается?
— В том, что мне нельзя ни с кем сближаться. Потому что тот, кто со мной сблизится, или умрет, или предаст меня.
— По-моему, это проклятие не работает, Рокэ. Я же жив.
— Правильно! Потому что вы меня предали, сволочь!
— Действительно. Похоже на правило без исключений. Но, наверное, я это проклятие тоже снять смогу, надо только разобраться в его механизмах...
— Этого еще не хватало! Только попробуйте! — Алва вскочил и сорвал со стены увесистую каданскую секиру.
— Ладно, Рокэ, я зайду, когда вы остынете, — быстро проговорил Валме и скрылся за мгновение до того, как лезвие секиры черкнуло по дверному косяку.
ПримечанияПримечания:
1. Текст является продолжением (если не фактическим, то, как минимум, идейным) фанфика «Умный в артиллерии». В обоих фанфиках Алва попадает в переделку, которую для него специально устроил персонаж-манипулятор, чтобы достичь благой, как ему, манипулятору, кажется, цели. Сама эта благая цель в обоих сюжетах так или иначе связана с Ринальди Раканом в ипостаси Одинокого.
2. В процессе написания текста выяснилось, что имя Софии Кратидес, скорее всего, позаимствовано у сэра Артура Конан Дойла из цикла рассказов о Шерлоке Холмсе. Кстати, в рассказе Дойла фамилия женского персонажа приведена с ошибкой: в греческом языке различаются мужские и женские варианты фамилии. Правильная женская форма мужской фамилии Критидес — Кратиди. Повторение этой ошибки в книге «Лик победы» явно свидетельствует о заимствовании.
С учетом всего вышесказанного было решено, во-первых, исправить ошибку в фамилии (жена господина Иванова — это все-таки госпожа Иванова, а не госпожа Иванов), а, во-вторых, дать другим участвовавшим в оргии офицерам «Морской пантеры» греческие фамилии, с помощью которых замаскированы другие литературные (в широком смысле слова) героини, а именно:
— Ариадна Левитопулу — это Ариадна Григорьевна Котлович, заглавная героиня рассказа А.П. Чехова «Ариадна». Ее фамилия образована от греческого слова, означающего «котел».
— Клелия Комита — это Клелия Конти, героиня романа Стендаля «Пармская обитель». Ее фамилия произведена от греческого перевода (κόμητας) итальянского титула графа (conte)
— Латона Экдиси — это греческая богиня Лето, мать Аполлона и Артемиды. Ее фамилия — один из эпитетов богини.
3. Янакис — распространенная греческая фамилия.
4. Идеи о существовании абвениарха, о том, как им стать, и о том, кто и почему является им в данный момент, почерпнуты из общения автора канона с читателями.
5. Наличие в доме Алвы каданских секир — факт из канона.
@темы: Отблески Этерны